Уже собаку держит лёд речной,
И бытия замкнулся круг зимой,
И белым крепом траур под ногой,
И тишина. И воля. А покой?

Скупой десницей день отломлен нам,
Как хлеб: Сто двадцать пять блокадных грамм.
И темнотой со страхом пополам
Приходит ночь. И глубина. А там,

В той глубине, где нет ни зим, ни дней,
Где предстоять пред вечностью - верней,
Ночь как скамья. И как судья. Скорее,
Как Страшный Суд. И нет судей страшней.

И нет усекновения голов.
И вечно испытуемый Иов
Одни и те же раны вновь и вновь
Своей рукойрасчёсывает в кровь.

И кто спасётся? Пёс? Сорока? Кот?
И сколько тварных пар? И чей черёд
Испытывать ногой чуть ставший лёд?
И знать наверняка: Зима замкнёт

Круги. И белый войлок тишины
Готов принять следы очередных
Собак, людей и птиц. И глубины
Не открывать. Быть может, до весны.

Кто знает? - и даст Боже - до весны.

 

                                                                       Дорино, 12декабря 2009 г.